Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы.

— А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.

— А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству соленными огурцами.

Я стал в сторонке, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.

Напротив меня стоял старик.
Лицо, его было обычным, вот только во взгляде, было что-то непреклонное, не смотря ни на что.

К корзине подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я тоже подошел к ней. Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.

— Хозяюшка… милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы, — дрожащими от холода губами спросил дед.

— Так, ану попрошайничать надумал, давай вали, а то… прорычала продавщица на деда.

— Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку… сколько она стоит? — тихо спросил дед.

Я стоял позади него и чуть сбоку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы…

— Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, — так же тихо сказал дед.

— Ладно, для тебя, 5 рублей ветка, — с какой-то ухмылкой сказала продавщица.

Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.

— Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля, — как-то очень тихо спросил дед.

Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины.

Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.

— На три тебе найти, щас я тебе найду, — уже прогорлопанила продавщица.

Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…

— На держи, дари га га га га.

В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по середине.

Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась пополам и цветы смотрели в землю… На руку деда упала слеза… Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.

— Дед, а ну подожди, — сказал я, взяв деда за руку.

— Сколько стоит твое ведро — еле слышно, но очень понятно сказал я.

— Я не знаю, — промямлила продавщица

— Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро?

— Наверное 50 рублей, — сказал продавщица.

Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я дал продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.

— На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, — сказал я Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал…

У меня у самого слезы стояли в глазах.

Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.

— Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.

Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.

По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и хороший подарок. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.

— Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 рублей, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, подарок и торт и иди к ней, поздравляй.

У деда хлынули слезы… они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы. Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, подарок и торт, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.

— Мы… мы…45 лет вместе… она заболела… я не мог, ее оставить сегодня без подарка, — тихо сказал дед, спасибо тебе…